Останется шрам

[MariYUI]

Останется шрам
Автор:  Mariuelle
Фэндом: Хоккей, Chicago Blackhawks
Пэйринг или персонажи: Патрик Кейн/Джонатан Тэйвз, Артемий Панарин, Деннис Расмуссен, Эндрю Шоу, Патрик Шарп
Рейтинг: PG
Жанры: слэш, hurt/comfort, романтика
Таймлайн: После игры с Питтсбургом 7.01.16.
Размер: мини
Статус: закончен

Описание: Патрик бы засмеялся, но у Джонни на губе расцветает алым и синим здоровенная гематома, и это совсем не смешно.

- Останется шрам, - говорит Патрик негромко, и Тэйзер поворачивается к нему мгновенно, в глазах - ни капли обвинения. - Прости.


- Всё в порядке, - говорит Джонни, хмурит сердито брови, тянет раскрытую ладонь ко рту неосознанным прикрывающим жестом. - Всё в порядке.

И Патрик знает, это означает, что ничего не в порядке, потому что обычно Тэйзеру не приходится повторять дважды, чтобы убедить кого-то в своей правоте.

- В порядке, - подтверждает Хосса мягко. У него светлый взгляд, беспокойство в уголках глаз и мелкие морщинки на переносице. - Нет причин беспокоиться, кэп.

- Тогда почему ты так на меня смотришь? - ворчит Джонни, и это получается совсем неразборчиво, словно сквозь вату, но Хосса мужественно не подаёт виду, что сочувствует.

- У тебя очень геройский вид, Тэйзер, - радостно встревает Расмуссен.
Мальчишка находится в том неизменном состоянии всех новичков, когда хочется шутить искромётнее всех и смаковать командные прозвища как вкусную пиццу. На этот раз замечание приходится не слишком к месту, Джонни хмурит брови - полурастерянно, полусердито - и вовремя оказавшийся рядом Шоузи пихает Денниса локтём под ребро. Шоузи - герой круглощёкого новобранца на льду и вне его, даже сейчас, с натянутой всего на одно плечо футболкой и мокрыми от пота волосами, и Дени обижается на внезапный толчок, и его широкая улыбка растерянно гаснет.

- Всё в порядке, Джонни, - уверяет капитана Шоу, натягивая футболку на второе плечо. У него по-щенячьи преданное выражение в глазах, и им невозможно не верить. - Шрамы украшают мужчину.

Джонни дёргает уголком рта - здоровым уголком - в подобии ухмылки, морщится немедленно от боли, и Патрик сокрушённо качает головой, поражаясь просто отвратительным навыкам друга в симуляции уверенности.

Копошащийся на своём месте Панарин подталкивает Патрика локтём:
- Ты не будешь клюшкой...бить меня?

Этот вопрос ещё провальнее, чем попытка Расмуссена ободрить Джонни, и Кейнер рассердился бы, но Тёма улыбается широко и ясно, как на плакатах в зубоврачебной клинике, пихает напарника тёплым коленом, а в ярких глазах ещё пляшут искры от победной сирены. И Патрик просто фыркает, не испытывая и половину того возмущения, что вкладывает в голос.

- Буду, - говорит он, и Тёма хмыкает в ответ с весёлым недоверием в звонком голосе. - Если подачи будешь пропускать.

- Не пропускаю, - протестует Панарин яростно. - Это ты!

Патрик бы засмеялся, но у Джонни на губе расцветает алым и синим здоровенная гематома, и это совсем не смешно.

- Останется шрам, - говорит Патрик негромко, и Тэйзер поворачивается к нему мгновенно, в глазах - ни капли обвинения. - Прости.

***
- Обезболивающее? - спрашивает Патрик, и фыркает, когда Джонни сердито оборачивается к нему. - Это гнев что ли? Ужасно получается. Попробуй изобразить его ещё раз, когда губа вернётся к прежним размерам.

Вообще-то Патрику совсем не весело, и это, наверное, нервное, потому что Джонни, неловко уткнувшийся носом в подлокотник дивана, трогательно поджавший ноги, реагирует только, когда Кейнер говорит о его губе. Или предлагает обезболивающее.

- Я выпил уже четыре таблетки, - говорит Джонни. У него заплетается язык, губа алеет красным флагом, и рубашка сбилась набок. - Если я приму ещё, то, наверное, уже не проснусь.

- Выглядит так, словно ты под наркотиками, а не под обезболивающим, - ворчит Патрик.

Разумеется, он хочет только помочь Джонни. Не потому что разбил ему губу, это же была случайность. Просто Патрик хороший друг, он не хочет, чтобы Джонни страдал. К тому же, он всё ещё помнит, как чертовски плохо было ему, когда сломанная ключица ныла, мешала дышать и ощущалась как совершенно чужеродное тело в организме. Только тогда он был лишён льда. Джонни лишён всего лишь твёрдой пищи, широких улыбок и, пожалуй, поцелуев. О последнем Тэйзер жалеет больше всего, Патрик уверен.

Джонни улыбается ему с дивана, сонно и криво, двигается неуверенно к спинке, освобождая место рядом с собой, и Патрик посылает все врачебные рекомендации и таблетки куда подальше. В конце концов любовь же лучшее лекарство, верно?

Джонни определённо считает так же, хоть и не может сконцентрировать действия верно и обнять Патрика с первого раза. Бьёт вместо этого макушкой в подбородок, цепляется за локти и выдыхает только тогда, когда устраивается щекой на груди друга. К слову, это приходится как раз на тот момент, когда Кейнер почти убеждается, что его доблестный капитан неловкими телодвижениями собирается мстить за разбитую губу.

- Кто бы мог подумать, что клюшка в твоих руках такое смертоносное оружие, - бормочет Джонни сонно и насмешливо, и он всё же невыносим даже под обезболивающим. Разве это хорошо, напоминать другу о его нечаянных промахах?..

Но Патрик всё-таки замечательный, он целует Тэйзера в лоб и не собирается обращать внимание на его бестактность.

***
- Надо же, - ожидаемо изумляется Шарпи, когда они звонят ему вечером. - Стоило оставить вас, ребята, на пару месяцев - и пожалуйста!

За спиной Шарпи шумно, ярко, и Патрику кажется, что он почти ощущает запах пива и различает громкие шутки. Джонни упирается тяжёлым подбородком ему в плечо, дышит в шею размеренно и тепло, и веселью, царящему у Шарпи, Кейнер предпочитает сейчас надёжное спокойствие, которые может дать - и даёт - ему Джонни.

- Это не так страшно, как выглядит, - бормочет Джонни неразборчиво и устало, и Шарпи фыркает недоверчиво.

- У тебя губа на пол-лица, парень, - заявляет он безапелляционно. - Ты уверен, что она не останется такой навеки?

- Что ты имеешь в виду? - ворчит Кейнер. Он оборачивается к Джонни встревоженно, тянется пальцами к его губе, горячей, сухой, и это прикосновение, должно быть, кажется Тэйзеру весьма больным, но он не отстраняется, прикрывает глаза доверчиво. - С ним всё в порядке, видишь?

Патрик, вероятно, чрезмерно интересуется гематомой. Джонни сжимает веки крепче, у него вздрагивают ресницы, и Кейнер, спохватившись, убирает пальцы.

- Ничего особенного я не имею в виду, - Шарпи хохочет весело и совершенно не обидно. - Просто мой капитан теперь красивее, чем твой.

Подтверждая наличие веселья по ту сторону камеры, через плечо Шарпи наклоняется Тайлер Сегин, довольный, лохматый, с пивом в руке.

- Наш капитан всегда был красивее, - заговорщицки говорит он громким шёпотом. - Ой, Тэйзер, что с тобой?

Джонни ворчит что-то неразборчивое в плечо Патрику, тычется лбом в щёку, как большой расстроенный щенок, Тайлер исчезает из кадра, забыв про вопрос, и Шарпи улыбается мягче, без намёка на насмешку.

- Мы позвоним тебе позже, - ворчливо отвечает Патрик за двоих и надеется, что Шарпи отключится первым, потому что сейчас ему всё же необходимы обе руки, чтобы подбодрить Джонни.

***
Сибрук режет пиццу сам, не доверяя ни аналогичной функции на сайте доставки, ни голодно блестящему глазами Шоузи.

- Я сам разрежу, - безапелляционно заявляет Сибс равнодушно опирающемуся рядом на стол Киту, и тот закатывает глаза.

- Да пожалуйста.

- С грибами, - требовательно просит Панарин, высовываясь из-за плеча Анисимова, и Расмуссен подхватывает с мальчишеской готовностью.

- Тут есть с грибами?

Вероятно, травмы действуют на Джонни как-то странно, потому что он блестит умиротворённо глазами весь вечер, послушно смеётся над шутками Кейна - даже совершенно унылыми, Патрик проверил - и даже треплет ласково кудри Панарина. На Тёму это впечатления не производит, он уворачивается настороженно и продолжает вещать на ломаном английском про пиццу с грибами.

- Что с тобой? - интересуется Патрик, когда Джонни обнимает его за пояс, опускает тяжёлый лоб на плечо. - Может, у тебя забыли зарегистрировать сотрясение мозга после моего удара клюшкой?

- Нет, - отзывается Джонни удивлённо, и плечо Патрика гудит от вибрации его голоса. - У меня нет сотрясения. Ты переоцениваешь свою силу.

- Точно, ты бы сразу распознал, если бы было, - ворчит Кейнер едко. - Не в первый раз.

- Это не оно, - Тэйзер покладистый, у него горячий лоб, горячие руки, и Патрик поглаживает его по волосам со вздохом. - Точно не оно.

- А что же тогда?


В первой пицце слишком много жёсткого бекона, скользких оливок и твёрдой толстой корочки. Джонни смотрит беспомощно на щедро и криво отрезанный для него Сибсом ломоть, переводит взгляд на Патрика, и на высоком лбу у него собираются растерянные морщинки.

Джонни всё ещё больно открывать рот слишком широко - дома только йогурты, каши и мороженое - пицца рассыпается в его руках на оливки и крошечные треугольники огурчиков, и Патрик торопливо вытягивает опасный предмет из пальцев друга.

- Здесь есть с сыром, - вздыхает он. Патрик обожает пиццу с сыром, не поделился бы ни кусочком, но сыр - самая мягкая начинка, которую только можно вообразить, и Джонни улыбается благодарно и ярко. - Ешь, пока я не передумал.

***
- Они забыли капитанскую нашивку на твоём джерси, - говорит Джонни недовольно, и Патрик закатывает глаза.

- Это необходимо, чтобы уравнять нас, - ворчит он, и в его паршивом состоянии вина Тэйзера, конечно. Кому ещё придёт в голову лезть под клюшку прямо перед ответственной фотосессией! - Прикинь сам: я, с капитанской нашивкой да ещё и с целыми губами, против тебя. Силы неравны.

Джонни отходит на шаг, смотрит исподлобья расстроенно и удивлённо, очевидно, надеясь, что Патрику станет стыдно. Ему не станет стыдно. Он-то под клюшку не подставлял лицо.

В конечном итоге, фотограф оказывается недоволен тем, что они стоят слишком далеко друг от друга и делают кислые мины, вместо того, чтобы показывать взаимное уважение напарников, радость от попадания на Матч Всех Звёзд и профессионализм.

- Какого чёрта, - бормочет Джонни сердито...и в конце концов это ведь он всегда оказывается тем, кто делает первый шаг.

- Вы забыли чёртову букву C, - говорит Тэйзер весело, улыбается обезоруживающе, и у него распухшая губа на пол-лица, и запёкшаяся чёрным кровь видна даже сквозь грим.
И Патрик, видимо, пропускает момент, когда Джонни решает, что неплохой идеей будет изобразить пальцами очертания капитанской нашивки. Также хорошей идеей является, вероятно, взгляд на Патрика с этой самой невыносимой Тэйзеровской нежностью, которую Кейнер терпеть не может, потому что совершенно не понимает, что предпринимать в этом случае. Ну и потому, что Патрик ненавидит краснеть. Он же не какой-нибудь легковоспламеняющийся Панарин или восторженный мальчишка Расмуссен.

- Неплохой концепт, - вздыхает фотограф. - Но я бы на вашем месте всё равно не стоял этой стороной к камере. Может быть, больше грима?

***
У Тэйзера губы бледно-песочные от грима, и лицо кажется совершенно белым, хотя в контрасте с рукой Патрика в его волосах это не так заметно.

- Думаю, это будет больно, - замечает Кейнер, и Джонни хмыкает в ответ.

- Не больнее, чем когда ты бил.

Грим и на вкус как песок, только приторнее и слаще. Как песок на море, потому что разбитая губа Джонни - горячая, тяжёлая и неловкая - отдаёт солью. Джонни жмурится упрямо, и выражение лица у него такое решительное, что Патрик не выдерживает и смеётся ему в губы.

- Не так уж и больно, - ворчит Джонни. - И кажется, мне даже становится лучше.

Джонатан Тэйвз пытается романтично пошутить, и Патрик готов назвать это событием месяца. И это действительно очень странно. Может, всё-таки сотрясение?

- Это была случайность, - говорит Патрик на всякий случай, чтобы его не винили потом, и Тэйзер смеётся низко.

- Что именно?

- Я не собирался бить тебя клюшкой по лицу.

Тэйзер пожимает плечами и фыркает. У Патрика во рту соль, и грим скрипит на зубах песком, а Джонни блестит неуместно радостными глазами и распухшей губой.

- Что ж, - говорит Джонни, наклоняясь, касаясь носом носа Патрика. - Ты вполне можешь не делать этого в следующий раз.